Пьянь

Вечер. Он шёл по направлению к ближайшей станции метро.

Огни вечернего города утроено слепили глаза, мешая и так нечёткому зрению. Падающий снег, не отставая от калейдоскопа света, добавлял собственный визуальный фильтр, накладывая белую полупрозрачную пелену. Дома старой постройки, зло прищурясь горящей оконной мозаикой, качались, осуждая, словно школьные учителя. Однодлинноногий светофор, лукаво подмигнув тремя разноцветными глазами, пропустил его на другую сторону улицы. Помахав на прощанье мрачному каменному Ильичу и Ко, он проскочил в белое строение с большой красной буквой М на крыше, скатился по эскалатору на платформу станции и повернул на нужную сторону. Милиции не было, повезло. Вслед что-то прокричала дежурная, но промахнулась. Её голос улетел вверх по ступенькам, оглушая уставших пассажиров. Он сел на пустующую скамейку, но тут же вскочил ибо из чёрной дыры тоннеля показались два огромных горящих глаза приближающегося гудящего поезда. Зашипев на него открывающимися дверьми, словно давно не кормленная кошка, вагон пропустил его внутрь. Посадив хозяина на свободное метро у двери и прислонив его голову к поручню, сознание на некоторое время покинуло его.

"Станция Свиблово". Сквозь темноту в мозгу сработал речевой хайлайт, и он словно самовосстанавливающийся терминатор открыл один светло-серый глаз. Разболтанное непослушное тело вскочило и вылетело на станцию. И даже доползло до дороги сверху. Его прилично развезло, но он почти был дома. Оставалось проехать пару остановок. Смысла идти пешком не было - чёткая обратная связь была только с одной частью мозга, которая вероятно отвечала только за направление движения. Мысленно дав пощёчину двигательному аппарату, он на короткое время взбодрил себя, что помогло ему поднять руку. Тут же понятливый таксист плавно подрулил и открыл дверь. Ввалившись на переднее сиденье, он пробурчал адрес. Водитель второй раз оказался на высоте и даже не переспросил.

Он дома. Раздет и уложен.

Сквозь потрёпанное угасающее сознание, больно стучась об стенки черепной коробки, и отскакивая как мячик, прорвалась мысль: "А кем я буду завтра?".

The end.